Экспедиция прибыла в Курень, Урга, а ныне – город Улан-Батор. Это одна из важных точек на пути духовной миссии.

Ещё во времена Егора Петровича это место было культурным, духовным и экономическим центром Монголии. Климат и внешний вид природы Ургинской долины немногим отличался от равнины Хоримту. Но внешний вид самого города и его окрестностей поразил Егора Петровича: пёстрые юрты с золотыми верхами, богатые одежды чиновников Монголии, Китая и Тибета, зелень дворов и лабиринты зданий не только снаружи, но и внутри.

Китайский офицер (рис. Н.И. Кравченко "Китай", 1904)

"Урга, как называем мы, или, правильнее, Курень, расположен на пригорье и представляет довольно оригинальный вид: позолоченные маковки и шпицы кумирен, ярко зелёные крыши зданий, зубчатые решётки и пестрота юрт, в которых помещаются ламы и многие капища, наконец, несколько деревянных небогатых зданий, огромная школа, где обучается тибетскому чтению и духовной музыке до 1,000 человек, общая трапезная и проч."

Пригородные районы предназначены преимущественно для приезжих иностранцев. Чаще всего это посланцы из России или Китая. Недалеко от самого города располагается ещё один Май-ма-чен, но размерами чуть больше кяхтинского и грязнее последнего. Эта торговая слобода снабжает ургинцев всеми необходимыми предметами роскоши, а основной валютой в этом месте служит твёрдый кирпичный чай.

"Близ Урги, верстах в трех от неё, находится куренский Май-ма-чен, т. е. китайская торговая слобода. Он больше кяхтинского Май-ма-чена, но грязнее и беднее его. Жители, также, как и в нашем Май-ма-чене – шансийцы, числом до 4,000. Они снабжают монголов всеми предметами роскоши; кроме того, один из главных промыслов их, – доставка леса в Пекин и Хухутон.

По просьбе зургучея, некоторые из наших пили у него чай, а оттуда отправились в лавки, но ничего не могли купить, потому что здешнюю ходячую монету, подобно как у нас на линии между монголами, составляет кирпичный чай, – монета слишком громоздкая, чтобы носить ее с собою."

Китаянка (рис. Н.И. Кравченко "Китай", 1904)

Здесь начались первые переговоры. Очень сложные, очень поэтапные, переполненные церемониальностями. Каждый разговор начинался издалека, сначала всегда говорили о пустяках, прощупывая почву и настроение сторон. Говорились комплименты и любезности, дарились подарки, задавались вопросы о благополучии экспедиции и государств. Но никаких активных действий никто совершать не спешил.

Чиновники заходили парами: один с китайской, один с монгольской стороны. Разумеется, все свои цели каждый установил ещё заранее. Но порядок проведения основных переговоров требует ещё одних предварительных переговоров.

На первый раз там и обошлось; наговорили друг другу много любезностей и разошлись, хотя у каждого было на душе другое: у них –выспросить, когда и как мы посетим амбаней, у нас – как и на каких условиях они нас примут.

На другой день явились два дpyгих чиновника, и так как скорый визит амбаням с нашей стороны выразил бы степень уважения этим важным лицам, то посланцы их, как бы между разговорами, в дружеском совете от самих себя, высказались, наконец, о цели своего посещения, которая и составила постоянный предмет прений во время четырехдневного нашего пребывания в Урге. С этими мы не сошлись, и на третий день явились еще и еще галды, – всегда попарно, монгольский и маньчжурский, первый, как местная власть, второй, как соглядатай здешнего правительства, назначаемый из Пекина, и всякая чета утверждала, что предшествовавшая ей ничего не знает, ничего не смыслит, что, правда, и она не может положительно знать мнения амбаней; но все таки, как ближайшая к ним, полагает, что эти правители Монголии гораздо умереннее в требованиях, и в след за тем делала ещё некоторые уступки, уверяя, что амбани, как люди умные, непременно согласятся на них.

Наконец, после долгих и жарких споров, согласились в главных статьях приёма.

В Пекине, где вежливость доведена до утонченности, до самых мелочных и часто тяжёлых церемоний, знание которых составляет предмет гордости и слaвy образованного Китайца, – хозяин, как бы ни был высок саном, решившись принять к себе в дом посетителя, отдаёт ему первое место и всякий почёт, хотя гость, знающий также приличия, сумеет отказаться от них; но мы были в Монголии ...

Китаянка (рис. Н.И. Кравченко "Китай", 1904)

Процесс переговоров был долгий и сложный, но разошлись стороны положительно. Результатов Егор Петрович пока не обозначает.

Китайский солдат на посту (рис. Н.И. Кравченко "Китай", 1904)

Сейчас Улан-Батор является политическим, коммерческим, культурным и научным центром Монголии, а также важным финансовым центром Центральной Азии.